ДОМ

«Я, конечно, знала, что я шеф-повар, но не знала, что настолько!», — восхищенно сказала о себе Настя и добавила с радостным смехом: «Мам, я себе так нравлюсь!» Эти слова моя тринадцатилетняя дочка произнесла после того, как провела два часа на кухне за закрытой дверью. Она готовила рататуй. Я в это время с удовольствием смотрела кино. Мое участие ограничилось только покупкой продуктов по списку и тем, что я съела большую порцию рататуя, искренне нахваливая вкус блюда и талант шефа.

До этого днем мы с младшим сыном порычали друг на друга. Минут пять порычали. Я справедливо говорила ему, что нужно выделить два часа на покупку новой одежды к началу школы. А он справедливо возражал мне, что у него на этот день совсем другие планы.
— Кир, завтра я не смогу, у меня дела, работа, – рассердилась я.
— А сегодня дела у меня! Мы договорились с Семеном! – рассердился сын.
— Я понимаю, что ты злишься, но эту задачу нужно решить. Мы забежим в два магазина, купим нужное, выбежим, и ты снова продолжишь ваши дела с Семеном.
— Ладно. Только не сейчас.
— В четырнадцать тебе подойдет?
— Подойдет, – со вздохом согласился Кир. Мы услышали друг друга.
Через полчаса он позвонил мне, начав разговор со своего веселого, любящего приветствия: «Мааааааась!» Как будто не спорил и не рычал никто. С магазинами мы поступили, как договаривались: забежали, купили и выбежали.

— Обещайте, что не будете меня убивать, – Ульяна, подруга Кирилла, лукаво и осторожно заглядывает ко мне в комнату. Кир не показывается.
— Убивать точно не буду, а вот насчет «не ругаться» не гарантирую. Что сделали?
У сына половина волос – красная, половина – синяя. Подростки. Экспериментаторы.
— Краска смывается? – спрашиваю я, и оба утвердительно кивают. – Кир, тебе прикольно!
Я возвращаюсь к моим делам и слышу, как за дверью Кирилл вполголоса говорит подруге: «Я же сказал, мама не будет ругаться».

У нас есть только один непреклонный запрет – запрет на причинение вреда себе или другому.

Мне нравится, как спокойно мои дети чувствуют себя дома. Они знают, что даже если мы с уважением рычим друг на друга, то мы по-прежнему очень друг друга любим и совсем скоро обнимемся. Они знают, что никто не будет их отвергать, игнорировать, осуждать или стыдить.

Это моя хорошая родительская задача – делать так, чтобы дома им было безопасно и спокойно. Дом – это место, куда хочется возвращаться. Дом – это место, где никто не против тебя, а наоборот, все за тебя горой. Если дома хорошо и спокойно, то тогда у детей есть много сил на то, чтобы исследовать мир, создавать отношения, узнавать себя, определять свои желания, развивать свои способности, оттачивать навыки, верить в свою силу шаг за шагом исполнять задуманное.

Если дома небезопасно, то ребенок мимикрирует и будет таким, каким его хотят видеть родители, но при этом утратит связь с настоящим собой. А это несчастье.

Я не работаю с детьми напрямую, но я работаю со взрослыми людьми, которые часто являются родителями. Именно от эмоционального состояния родителей зависит эмоциональное состояние детей. Психологическая связь мам, пап и детей настолько тесная, что взрослый человек, принявший решение прийти в терапию, через короткое время заметит перемены к лучшему не только в себе, но и в отношениях со своим ребенком. Ведь это единая система, в которой трансформация одного человека рождает перемены в других.

Это важная часть моей жизненной миссии – помогать детям, помогая их родителям.

С поддержкой, Мария.